Престол

Прочитав давеча публикации в «Авангарде» о школьных годах, решил и я поделиться своими воспоминаниями. А их, этих незабываемых эпизодов из детства, наберется немало.
Начну с того, как я любил детские книжицы, в основном сказки и рассказы. Читать я еще не умел и в школу не был определен из-за своего юного возраста, но картинки в книжках вызывали у меня живейший интерес. Уже будучи в первом классе сельской школы, но читая с великом трудом, я брал в библиотеке сразу несколько изданий. Дома, погрузившись в мир сказочных героев, я додумывал то, что не смог прочитать. Через день я шел опять в библиотеку менять якобы прочитанные книги.
Длилось сие недолго. Библиотекарь, оценив мои читательские способности, в один из визитов попросила меня пересказать содержание прочитанной книги. Я до сих пор помню, как мне, уличенному во лжи, было стыдно.
Оставался один выход: научиться поскорее читать. Но еще одна трудность подстерегала меня на этом пути. Не умея произносить буквы «Ф» и «К», я просто-напросто вытер «Ф» резинкой в букваре во всех словах. Со второй буквой «К» я мучался до шестого класса, называя Колю Олей, а корову оровой. Но однажды, когда мы с отцом везли на лошадях лен на льнозавод, отец доверил мне управлять лошадками. С гордым видом, сидя высоко на возу со снопами льна, я, как взрослый, понукал лошадей, мерно бредущих по дороге: «Но, коник, но!» Впервые произнесенная буква «К» километров пять повторялась мною, дабы не быть забытой. Сколько было радости! Читать я все же научился и мог, уже глядя прямо в глаза библиотекарю, поведать о прочитанном.
Помню, как забирался с книгами на печку, а внизу в суровую зимнюю пору, отгороженные мебелью, повизгивали малые поросята, прильнув к теплому брюху свиноматки. Чуть позже или чуть раньше, как получалось, квартировал на том же месте еще один постоялец – теленочек. По той же причине, что и поросята, спасался он от холода в доме. Еще, помню, как любил поить его с доенки, а он, приняв мой палец за материнский сосок, аппетитно глотал пойло.
Читал я запоем все школьные годы, засиживаясь до трех часов ночи. Мама оставляла для меня на столе кувшин молока и булку черного хлеба. Отрезанный ломоть хлеба я посыпал крупной солью и поглощал эту снедь с огромным удовольствием, не отрываясь от чтения.
В заключение моего повествования хочу привести слова классика русской литературы Леонида Андреева: «Если человеку суждено стать Богом, то престолом его будет книга!»

Встреча с Эдуардом Семеновичем Ханком

И мысли все, и тема новых строк,
И гордость от того, что видел
взглядом.
У драмтеатра – Эдуард Ханок!
Присесть позволил мне, как другу, рядом.

Простой мужик, уже, пожалуй, дед:
Восьмой десяток кончился в апреле.
Но у таланта возраста ведь нет,
Плечом к плечу, общаясь, мы сидели.

Готов был песни я его напеть
И всех назвать исполнивших с эстрады.
Те песни помогали нам взрослеть,
Им в каждом доме, знаю, были рады.

И что ни песня – то любимый хит,
Их и сегодня знают как когда-то.
И среди звезд, на эллипсах орбит
Поют их нынче звездные ребята.

Мы помолчали каждый о своем,
А я был рад: такой счастливый случай!
Как часто песню чью-то мы поем,
Ну а его назвал бы самой лучшей.

Они просты, из жизни взят сюжет,
И в новый день спешат
без промедленья…
Я, уходя, не ждал его ответ,
А лишь искал в глазах благословенья.

Владимир ЗЕЗЮЛИН