Чему научила история мальчика Вовы Азарова и своим отношением к военным событиям поделилась одиннадцатиклассница Уваровичской школы Виктория Кобрусева:

– В годы Второй мировой войны еврейские дети оказались одними из самых беззащитных жертв геноцида: в оккупированных нацистами районах их уничтожали в гетто, лагерях смерти, расстрельных рвах. Но и в эвакуации, куда многим удалось добраться, их жизнь не становилась безопасной: лишения, голод, болезни, враждебное отношение со стороны окружающих – все это делало выживание чрезвычайно трудным. Даже вдали от фронта они сталкивались с антисемитизмом и несправедливостью, а иногда и с открытыми преследованиями. Детство, которое должно было быть временем радости и беззаботности, превратилось в борьбу за жизнь.
Держу в руках рукопись Владимира Азарова, военного в отставке, написанные спустя десятки лет, и понимаю, что с течением времени боль, пережитая в детстве, по-прежнему с ним. История о том, как эвакуация разделила семью мальчика Вовы, сегодня хранится в музейной комнате «Мы этой памяти верны» в нашей школе. В свое время рукописи бережно сохранила Любовь Матвеевна Родова. И сегодня, перечитывая их, не хочу и не могу поверить, что детям пришлось пережить все ужасы войны.
Июнь 1941 года… Евреи наслышаны о зверствах немцев в Польше. Время распорядилось сурово и безжалостно. В воскресное утро все дружно сели завтракать. И вдруг по репродуктору – ВОЙНА!
Владимир Азаров пишет: «Дом и приусадебный участок были заняты под расположение отрядов народного ополчения. Все шло к тому, что семью настигнет участь эвакуации. Так и случилось. Мы попали в эшелон для вывоза оборудования и людей Гомельского кожзавода, так как там работал мой дедушка Борис». Какой жесточайшей бомбардировке подвергались последние уходящие из города эшелоны, даже вообразить сейчас невозможно: «…Поезда останавливаются, все бегут врассыпную кто-куда. Бомбы. Пулеметная стрельба. Крики женщин, детей». В таких страшных условиях они «тащились ровно месяц до г. Астрахань».

Семью из 8 человек разместили в небольшом домике с земляным полом и стенами из примитивных саманных, из смеси глины, соломы и навоза кирпичей. Девятилетний Володя и его брат Витя, старше всего на год, сами научились изготавливать такие кирпичи и соорудили пристройку. Их дедушка Борис продолжал работать на производстве эвакуированного завода, а вся семья от мала до велика как могла помогала ему, осознавая значимость такого труда для фронта. Вова и Витя водили и забирали младшего Гришеньку из садика и еще успевали учиться в школе, которая работала в 3 смены. Уставшие, они возвращались домой в 11-12 часов ночи. Несмотря на все трудности, в семье очень обрадовались появлению двоюродной сестренки Галочки. Но радость была недолгой: «…в тяжелейших условиях нашего отрыва от нормальной жизни и медицинского обслуживания ей суждено было стать первой жертвой в нашей семье в этой бесчеловечной войне».
«Как не хватало мужской поддержки в это время! А вестей с фронта не было. Но среди тягот и лишений были и кратковременные радости встреч, – продолжает Владимир. – Однажды дедушка, сидя в парикмахерской, среди нескольких лиц в пене рассмотрел лицо зятя Якова. Оказалось, он участвовал в обороне Ленинграда и группами бойцов переправлял через Ладогу по дороге жизни. Трижды под яростным огнем Яков пробивался туда и обратно. Лишь только один день выпал ему побыть с семьей. И снова горечь расставаний. И трудная дорога в блокадный Ленинград».
Тем временем война подкралась и к Астрахани. Настала пора второй эвакуации. В городе не было железнодорожных путей, и вся надежда была только на Каспийское море. Преодолевать водный путь приходилось в нечеловеческих условиях – на баржах, на которых в трюмах грузом номер один была нефть, а на палубе находились три с половиной тысячи женщин и детей. Болью для всей семьи стала невозможность эвакуации Туси, у которой умерла новорожденная Галочка. На плечи этой хрупкой женщины, как и многих других, легло рытье окопов и противотанковых рвов.
Страх и ужас охватывает, когда читаешь воспоминания о том, что эти рейсы спасения сопровождались постоянными бомбардировками: «…Налеты противника на воде еще страшнее, чем на суше. Каждая падающая бомба врага кажется несется на тебя». Такое плавание длилось долгих 8 суток. Кушать было нечего и приготовить нельзя: на барже нефть! Женщины доставали за бортом соленую воду, разводили с мукой и пекли лепешки на солнце. Днем нещадно палило солнце, а ночью – сильнейшая влажность и пронизывающий насквозь холод. Начались сплошные воспаления легких, к ним добавились желудочные заболевания, а лечиться было нечем. Заболел самый младший из семьи – 5-летний Гришенька. Наконец-то долгожданный берег, но время было упущено. Мальчика похоронили солдаты, завернув в белую простынь, между двумя железнодорожными путями, чтобы не рыть могилку в поле, где она могла быть вспахана тракторами.
…Поезд едет в Новосибирск. Из-за переохлаждения заболел Вова: теплую одежду и обувь у него украли попутчики. Его ждал мучительный путь в больницу с ожиданием в полуподвальном помещении в условиях холода и голода освободившегося места в палате. Врачи больше месяца боролись за его жизнь.
И снова эвакуационный переезд. В этот раз семья остановилась в сибирском селении, которое стало приютом на целый год. Владимир вспоминает, что выданные маме галоши были спасением для семьи, так как дети могли по очереди в сибирских условиях выходить на свежий воздух. Кроме того, мальчики ходили в ближайший лес за хворостом для печки, а также в окрестные деревни, чтобы выменять уцелевшие вещи на овощи. В теплое время года попробовали все виды травы, но от нее пухли животы. В весеннюю распутицу собирали прошлогодние колоски и картофельные гнилушки, чтобы не умереть от голода.

Шел 1943 год. Благодаря Красному Кресту вся семья, наконец-то, воссоединилась. До лета 1944-го они жили в деревне Казанцево в Башкирии. А потом с надеждой, что мытарствам пришел конец, Вова с мамой и другими родственниками возвратились в освобожденный Гомель. Но радость возвращения омрачил вид родного города со сплошными руинами. Дом их сгорел. Они узнали, что ценные вещи, которые были спрятаны в саду, украла соседка, а ненужные сожгла. Пришлось жить в сарае у тети, так как дом и без того был переполнен родней.
9 Мая 1945 года Владимир с друзьями шли во главе праздничной колонны с барабанами и горном. Это было радостное и долгожданное событие для всех!
Мне кажется, подобные воспоминания нельзя просто прочитать и забыть. Они заставляют задуматься о том, насколько хрупка человеческая жизнь, как важно ценить каждый день и людей, которые рядом. Эта история научила меня понимать, что сила духа, стойкость и взаимопомощь могут помочь пережить самые страшные испытания. Их не сломали бомбежки, холод, голод. Они боролись за жизнь, за семью, за будущее.
Читая рукописные строки, я ощутила гордость за тех ребят и ответственность за то, чтобы сохранить их память. Ведь если мы забудем, то рискуем однажды снова пережить этот ужас. Не знаю, смогла бы ли я вынести то, через что прошли они. Но точно знаю: я горжусь тем, что они были, не сломались и выжили. И мне хочется, чтобы никто никогда не пережил того, что довелось пережить им.